среда, 20 сентября 2006
трудно быть богом...
Дорогие друзья!
Ввиду того, что @дневники перестали устраивать меня как сервис еще полтора года назад, то я оккончательно решила удалить этот блог и оставить только ЖЖ. Те из вас, кто имеет живой журнал, могут отметиться в комментах, потому что все равно без вас будет скучно.
Всем спасибо, все свободны. Было весело.
Ввиду того, что @дневники перестали устраивать меня как сервис еще полтора года назад, то я оккончательно решила удалить этот блог и оставить только ЖЖ. Те из вас, кто имеет живой журнал, могут отметиться в комментах, потому что все равно без вас будет скучно.
Всем спасибо, все свободны. Было весело.
воскресенье, 06 августа 2006
трудно быть богом...
1. Кажется, отпуск начинается, кажется. отпуск начинается, кажется, отпуск начинается...
2. Я не пью, я не пью, я не пью. Пью, но мало. Много, но не я.
2. Я не пью, я не пью, я не пью. Пью, но мало. Много, но не я.
трудно быть богом...
В "моих бывших" числится совершеннейший лох. Он был художник, и над его проектами я еще тогда откровенно хохотала. Теперь же он втирает, что стал известным белорусским художником и даже открыл свой арт-портал и бла-бла-бла. Так вот. Можете называть меня тупорылой критикессой и говорить, что такие, как я, чмырили Модильяни, Лотрека и т.д. Но то, чем занимаются эти "альтернативные художники" я за искусство не считаю и считать не буду. Потому что все эти их хеппениннги типа "поссать в подьезде Цеслера" или "пробежаться голым в мороз откуда-то куда-то" - это не профанация даже. Это маразм, на который, к сожалению ведутся всякие мудаки и даже дают гранты. (ну тогда, блять, дайте мне грант на мой ЖЖ, тут тоже много всякой дряни).
Оооо, яду мне, яду.
Оооо, яду мне, яду.
среда, 02 августа 2006
трудно быть богом...
17.06.2006
У меня в жизни слишком много всяких Сашенек образца 1983 года. И ни одного Джонни Деппа.
И этот деструктивный сон, где мы с Сашенькой прошлогодним играли в театре абсурда, я спрашивала у него «Ты опять накуренный?», а в ответ он смеялся мне своим надрывным смехом, нет, смехом человека, болеющего затяжным прогрессирующим идиотизмом.
И все это происходило на глазах некоторых моих экс-любимых, в частности, сидел в первом ряду важный Лешенька, моя первая любовь, и щурился из-под очков (которые он совсем не носит).
Я вспоминала об этом сне по дороге на работу, и тут один из Сашенек передал мне космический привет (он знает, всегда знает, что и когда я о нем думаю): напротив меня сидел какой-то человеческий манекен в спортивной одежде и с обычным пакетом «Джей энд Би», но со странной надписью «Шамбала» внизу. Столько пелевинщины было в этом, что мне пришлось подавиться этой его любимой Шамбалой, которую он, вероятно, нашел уже давно и теперь водит там хороводы с призраками Третьего Рейха.
19.07.06
Ты, Cашенька, опять мне снился сегодня; но не могу не заметить мстительно, что я была в твоей квартире, в которой не было тебя, рассматривала твои фотографии (дрянного, надо сказать качества и нелепой твоей актерской игры во взрослые дорогие машины) на твоем компьютере. Цифровые фотографии во сне – ты безлик и неосязаем, мой милый мальчик. Иллюзорен, ха-ха.
У меня в жизни слишком много всяких Сашенек образца 1983 года. И ни одного Джонни Деппа.
И этот деструктивный сон, где мы с Сашенькой прошлогодним играли в театре абсурда, я спрашивала у него «Ты опять накуренный?», а в ответ он смеялся мне своим надрывным смехом, нет, смехом человека, болеющего затяжным прогрессирующим идиотизмом.
И все это происходило на глазах некоторых моих экс-любимых, в частности, сидел в первом ряду важный Лешенька, моя первая любовь, и щурился из-под очков (которые он совсем не носит).
Я вспоминала об этом сне по дороге на работу, и тут один из Сашенек передал мне космический привет (он знает, всегда знает, что и когда я о нем думаю): напротив меня сидел какой-то человеческий манекен в спортивной одежде и с обычным пакетом «Джей энд Би», но со странной надписью «Шамбала» внизу. Столько пелевинщины было в этом, что мне пришлось подавиться этой его любимой Шамбалой, которую он, вероятно, нашел уже давно и теперь водит там хороводы с призраками Третьего Рейха.
19.07.06
Ты, Cашенька, опять мне снился сегодня; но не могу не заметить мстительно, что я была в твоей квартире, в которой не было тебя, рассматривала твои фотографии (дрянного, надо сказать качества и нелепой твоей актерской игры во взрослые дорогие машины) на твоем компьютере. Цифровые фотографии во сне – ты безлик и неосязаем, мой милый мальчик. Иллюзорен, ха-ха.
воскресенье, 16 июля 2006
трудно быть богом...
Сашенька был рок-музыкантом. У него были длинные волосы, красивые, как из рекламы. Потом он начал лысеть - и заодно недоумевать, почему так происходит. Нарисовались красивые и сексуальные залысинки.
Он думал - это авитаминоз. Ошибался. Я знаю: его просто дважды лизнул Дьявол
Он думал - это авитаминоз. Ошибался. Я знаю: его просто дважды лизнул Дьявол
трудно быть богом...
Мы - как настоящие пираты - катались в лодке и - внимание! - показывали сиськи сухопутным крысам.
И кое-кто пел скандинавские песенки.
И кое-кто пел скандинавские песенки.
воскресенье, 09 июля 2006
трудно быть богом...
Леди Годзилла собиралась на венецианский карнавал. По этому случаю были куплены: замечательный кружевной веер, бархатная кроваво-красная маска, выгодно оттенявшая изумрудно-зеленый цвет ее глаз, мили шелковых лент, тончайшие чулки, несколько каменных флаконов с будоражащими пряными ароматоми, великолепные искуственные цветы, виртуозно выполненные лучшим мастером города. Она была неотразима, разумеется, в своем тканом золотом платье.
Скрипки и танцы, эффектные кавалеры – и вся, вся ее книжечка для танцев расписана буквально до последней строки. Хорошенькие – но ровно настолько, чтобы не отвлекать внимание от ее царственной осанки и грациозности – девушки порхали вокруг и улыбались ей, набиваясь в подруги.
- Полночь, господа, снимаем маски!
Дальнейшее все участники карнавала вспоминают, как страшный сон. У пышногрудых дам вдруг из корсетов начали лениво выползать силиконовые имплантанты. Отваливались накладные ресницы, являя миру лысые взгляды, у Леди Годзиллы глаза перестали походить на бушующее теплое море – ее цветные линзы уже погибли под чьим-то каблуком. Русская графиня Шмалева, известная своей великолепной шевелюрой, стыдливо пряталась за огромным фикусом, а паркет вокруг нее устилали медовые локоны. По всему залу живописно расположились: протезы, вставные зубы и даже челюсти, силикон. Обнаружился даже накладной нос, что уверило всех окончательно в недоброй репутации и нехорошей болезни затяжного характера виконта Дж. Куда подевались красавцы и красавицы? Венецианский маскарад напоминал сейчас богадельню, обитатели которой по странной случайности вырядились в дорогие наряды.
…А Сатана тихо себе ржал за портьеркой. У него было хорошее настроение. Он думал, что через двадцать – тридцать лет, когда индустрия красоты и пластическая хирургия достигнут новых высот, заниматься подобным станет еще забавней.
Скрипки и танцы, эффектные кавалеры – и вся, вся ее книжечка для танцев расписана буквально до последней строки. Хорошенькие – но ровно настолько, чтобы не отвлекать внимание от ее царственной осанки и грациозности – девушки порхали вокруг и улыбались ей, набиваясь в подруги.
- Полночь, господа, снимаем маски!
Дальнейшее все участники карнавала вспоминают, как страшный сон. У пышногрудых дам вдруг из корсетов начали лениво выползать силиконовые имплантанты. Отваливались накладные ресницы, являя миру лысые взгляды, у Леди Годзиллы глаза перестали походить на бушующее теплое море – ее цветные линзы уже погибли под чьим-то каблуком. Русская графиня Шмалева, известная своей великолепной шевелюрой, стыдливо пряталась за огромным фикусом, а паркет вокруг нее устилали медовые локоны. По всему залу живописно расположились: протезы, вставные зубы и даже челюсти, силикон. Обнаружился даже накладной нос, что уверило всех окончательно в недоброй репутации и нехорошей болезни затяжного характера виконта Дж. Куда подевались красавцы и красавицы? Венецианский маскарад напоминал сейчас богадельню, обитатели которой по странной случайности вырядились в дорогие наряды.
…А Сатана тихо себе ржал за портьеркой. У него было хорошее настроение. Он думал, что через двадцать – тридцать лет, когда индустрия красоты и пластическая хирургия достигнут новых высот, заниматься подобным станет еще забавней.
трудно быть богом...
Сашенька был чудесный мальчик: живое воображение, прелестная улыбка и солнечные дьяволята в глазах. Сашенька рисовал странных людей, посмотрели бы вы на его картины – чистое загляденье писал этот крохотный Вальеджо.Сашенька любил мыльные пузыри и бензиновую пленку на лужах: этот переливчатый мир казался ему радужным и недосягаемым, этаким недолговечным филиалом рая в жестоком мире взрослых людей.
О том, что взрослые монстроподобны и брутальны, Сашенька догадался в пять лет, когда мама, нарядив его в парадный вельветовый сюртучок, отвела за руку к тощей тетке с селедочно-кислым лицом. Тетка неодобрительно хмыкнула и подвела его к странной формы столу. Усадила на странной формы круглую вращающуюся табуретку и открыла странную крышку. Сашенька обомлел от испуга – ему, должно быть, ухмылялся сам Черт, нагло скаля огромные белые и поменьше – черные зубы. Сашенька заплакал, а потом забился в приступе, напоминавшем эпилепсию.
- Мама, кто это? – страшным шепотом прозвучал вопрос.
- Это пианино, Сашенька, будешь играть музыку, а потом сочинять песенки для пианино и виолончели… - мечтательно протянула мама. У мамы в молодости был любовник – сумасшедший пианист.
Сашенька задрожал. Ему совсем не хотелось иметь ничего общего с этой огромной дьявольской табуреткой. К тому же мама хочет познакомить его с какой-то виолончелью – тоже страшилище, должно быть, то еще!..
Тут теткины пальцы запрыгали по этим зубам – и Сашенька услышал музыку. То, что называлось музыкой, было совсем не страшным, и Сашеньке понравилось.
Так Сашенька стал заниматься музыкой. Сашенька не бросал и рисование, потом стал много читать и писать стихи. Мама нарадоваться не могла: маленький гений, - шептала она. А Сашенька тем временем стал слышать странные голоса в голове и писать совсем уж непонятные картины и сочинять сюрреаалистическу музыку. Сашеньке стало казаться, что пианино опять стало монстром из его детства и теперь хочет откусить ему руки. Эти красивые руки, которые так часто целовала мама, эти красивые руки – своими огромными зубами. Он стал часто повторять эту фразу: садился на пол в уголке, обхватывал голову руками, раскачивался из стороны в сторону, смотрел на свои хрустальные тоненькие пальцы музыканта и художника и шептал: «эти руки, эти красивые руки…» Совсем перестал заниматься на пианино, но стал очень много рисовать: да все такое страшное, фантасмагоричное, что мама всерьез обеспокоилась – и запретила Сашеньке рисовать. Выбросила мольберт, кисти и все краски – и даже любимую Сашенькину киноварь, и опять усадила Сашеньку за пианино.
И вот однажды пианино все-таки откусило Сашеньке руки. Откусило, как и боялся, когда, кажется, играл Гершвина. Поэтому Гершвина Сашенька и по сей день недолюбливает и кроме как «пожирателем младенцев» и «кровожадным богом» не называет. Рисовать Сашенька тоже не может, как вы понимаете,стихи его все бледнее с каждым днем, так вот и сидит он днями и шепчет речитативом: «эти руки, эти красивые руки…»
А пианино мама незамедлительно сожгла и сама сошла с ума. Теперь она и ее бывший любовник – безумный пианист – ходят по мутным аалеечками сада психиатрической клиники и, возможно, она расскажет ему о их сыне, и они заберут его к себе – и станут, наконец, счастливой семьей.
О том, что взрослые монстроподобны и брутальны, Сашенька догадался в пять лет, когда мама, нарядив его в парадный вельветовый сюртучок, отвела за руку к тощей тетке с селедочно-кислым лицом. Тетка неодобрительно хмыкнула и подвела его к странной формы столу. Усадила на странной формы круглую вращающуюся табуретку и открыла странную крышку. Сашенька обомлел от испуга – ему, должно быть, ухмылялся сам Черт, нагло скаля огромные белые и поменьше – черные зубы. Сашенька заплакал, а потом забился в приступе, напоминавшем эпилепсию.
- Мама, кто это? – страшным шепотом прозвучал вопрос.
- Это пианино, Сашенька, будешь играть музыку, а потом сочинять песенки для пианино и виолончели… - мечтательно протянула мама. У мамы в молодости был любовник – сумасшедший пианист.
Сашенька задрожал. Ему совсем не хотелось иметь ничего общего с этой огромной дьявольской табуреткой. К тому же мама хочет познакомить его с какой-то виолончелью – тоже страшилище, должно быть, то еще!..
Тут теткины пальцы запрыгали по этим зубам – и Сашенька услышал музыку. То, что называлось музыкой, было совсем не страшным, и Сашеньке понравилось.
Так Сашенька стал заниматься музыкой. Сашенька не бросал и рисование, потом стал много читать и писать стихи. Мама нарадоваться не могла: маленький гений, - шептала она. А Сашенька тем временем стал слышать странные голоса в голове и писать совсем уж непонятные картины и сочинять сюрреаалистическу музыку. Сашеньке стало казаться, что пианино опять стало монстром из его детства и теперь хочет откусить ему руки. Эти красивые руки, которые так часто целовала мама, эти красивые руки – своими огромными зубами. Он стал часто повторять эту фразу: садился на пол в уголке, обхватывал голову руками, раскачивался из стороны в сторону, смотрел на свои хрустальные тоненькие пальцы музыканта и художника и шептал: «эти руки, эти красивые руки…» Совсем перестал заниматься на пианино, но стал очень много рисовать: да все такое страшное, фантасмагоричное, что мама всерьез обеспокоилась – и запретила Сашеньке рисовать. Выбросила мольберт, кисти и все краски – и даже любимую Сашенькину киноварь, и опять усадила Сашеньку за пианино.
И вот однажды пианино все-таки откусило Сашеньке руки. Откусило, как и боялся, когда, кажется, играл Гершвина. Поэтому Гершвина Сашенька и по сей день недолюбливает и кроме как «пожирателем младенцев» и «кровожадным богом» не называет. Рисовать Сашенька тоже не может, как вы понимаете,стихи его все бледнее с каждым днем, так вот и сидит он днями и шепчет речитативом: «эти руки, эти красивые руки…»
А пианино мама незамедлительно сожгла и сама сошла с ума. Теперь она и ее бывший любовник – безумный пианист – ходят по мутным аалеечками сада психиатрической клиники и, возможно, она расскажет ему о их сыне, и они заберут его к себе – и станут, наконец, счастливой семьей.
трудно быть богом...
Я в духовной коме.
Демаркационная линия междуявью и кошмарами вытравилась, и теперь я постоянно окружена монстрами всех мастей-шерстей.
Хлороформом - попытки уснуть, стрихнином - попытки навсегда проснуться. Неинтересно ничто, кроме кровых вишенок и карт Тара, которыми судьба пытается обыграть твое упрямство.
Я слышу крики своих нерожденных стихов и чудесных белокудрых рассказов...
Демаркационная линия междуявью и кошмарами вытравилась, и теперь я постоянно окружена монстрами всех мастей-шерстей.
Хлороформом - попытки уснуть, стрихнином - попытки навсегда проснуться. Неинтересно ничто, кроме кровых вишенок и карт Тара, которыми судьба пытается обыграть твое упрямство.
Я слышу крики своих нерожденных стихов и чудесных белокудрых рассказов...
трудно быть богом...
По непроверенной информации незабвенный Джонни Депп любит стихи Богдановича.
трудно быть богом...
Ей 25 лет. Она училась, как и все мы, в школе, и потом - в университете. Ей даже дали там крсный диплом - наверное, благодаря 4-му размеру бюста.
И вот теперь мы вместе работаем. Я - без в/о и с в/п, и она - положительный персонаж, выпускница Института благородных клуш.
В обед мы идем курить, и тогда начальница бюро персонала развлекает нас анекдотами.
- "Милый, мы с тобой живем столько лет вместе, и у нас только секс, и мы никогда не говорим о прекрасном..." "Рембрандта читала?" "Нет" "Тогда - в койку!"
И мы веселимся, и даже Она смеется. И я у нее спрашиваю:
- А ты чего хихикаешь? ты хоть знаешь, кто был Рембрандт?
- Ну, писатель, стало быть...
И вот теперь мы вместе работаем. Я - без в/о и с в/п, и она - положительный персонаж, выпускница Института благородных клуш.
В обед мы идем курить, и тогда начальница бюро персонала развлекает нас анекдотами.
- "Милый, мы с тобой живем столько лет вместе, и у нас только секс, и мы никогда не говорим о прекрасном..." "Рембрандта читала?" "Нет" "Тогда - в койку!"
И мы веселимся, и даже Она смеется. И я у нее спрашиваю:
- А ты чего хихикаешь? ты хоть знаешь, кто был Рембрандт?
- Ну, писатель, стало быть...
воскресенье, 25 июня 2006
трудно быть богом...
Галлюцинации в тропическом городе Минске: я почти уверила себя в том, что первое слово, которое произнесет мой ребенок, будет слово "трансцендентальность".
суббота, 17 июня 2006
трудно быть богом...
Мой босс рассказывала программисту – племяннику Великого и Ужасного Хозяина Всего – о том, как она любит «тяжелый рок». Программист был туп, и мне пришлось объяснять юному дарованию, как включать в цифровой мыльнице режим просмотра. Начальник инструментального цеха ходил в трусах. Секретать Почти Великого и Ужасного орала во все горла, демонстрируя хорошее воспитание. Зам директора был в мусульманской майке почему-то. И только один Миша Борисов, бабник, как всегда радовал своими комментариями, и Лена радовала своей красотой.
Меня просили написать сказку для корпоративного шоу, но я отказалась. И в самом деле, что я могу им написать? О милой, но аутичной девочке Алисе в стране «Фенокс», где Великий и Ужасный Волшебник превратил людей в машины, и они работают, работают и работают?.. Или про своего Генерала Блядей им сказку рассказать?..
Да ну эту Корпорацию Монстров. В отпуск, скорее, скорее, в Колхиду поедем за Золотым Руном, в сказку самую настоящую, мою.
Не могу больше.
Меня просили написать сказку для корпоративного шоу, но я отказалась. И в самом деле, что я могу им написать? О милой, но аутичной девочке Алисе в стране «Фенокс», где Великий и Ужасный Волшебник превратил людей в машины, и они работают, работают и работают?.. Или про своего Генерала Блядей им сказку рассказать?..
Да ну эту Корпорацию Монстров. В отпуск, скорее, скорее, в Колхиду поедем за Золотым Руном, в сказку самую настоящую, мою.
Не могу больше.
понедельник, 12 июня 2006
трудно быть богом...
Меня назвали "великолепным Джонни Деппом".
Мне очень приятно
Мне хотели подарить флаг с веселым Роджером, но не успели.
Это раздосадовало
Баланс, вот как.
Мне очень приятно
Мне хотели подарить флаг с веселым Роджером, но не успели.
Это раздосадовало
Баланс, вот как.
трудно быть богом...
Поля очень любит Диму Билана.
Смотрим клип.
Полина нервенно и в экстазе грызет ногти.
Не выдерживает:
- Бля, я ему сейчас же перезвоню!
- Поля, тебе звонил Билан - и ты не сняла трубку?..
- Не ожидал от тебя такой глупости...
Вот же оговорочки у моих подруг. "Перезвоню". Ну. И в самом деле.
- Поля, мы тебе еще не надоели?
Полина сосредоточенно смотрит в угол:
- нет, я просто думаю об онанизме...
четверг, 08 июня 2006
трудно быть богом...
Проздравляю с днем рожденья Жукову Ирину
Будь гламурна и готишна, как Ван Гогена картина!
Будь гламурна и готишна, как Ван Гогена картина!
воскресенье, 04 июня 2006
трудно быть богом...
- Полина, поедем к тебе на дачу, будем дышать свежим воздухом, плести веночки из одуванчиков и – не берем с собой ни капли алкоголя!
- Там есть магазин.
- Блять.
Это эпиграф. Да, там действительно есть магазин с трехлитровыми тетрапаками молдавского вина, но история совсем не о том, поэтому вот вам великолепный пример того, как эпиграф ни разу не раскрывает суть последующей истории.
… Две приличного вида барышни перелезли через забор и оказались в Мертвом Лагере. В одной из комнат в окно билась усталая и испуганная птица, и пока я вспоминала, что птица в доме – к смерти, что к Булгакову перед смертью в комнату залетела синичка и представляла себе, что это не птица, а заблудившаяся душа пионера пытается вырваться в мокрый лес, Полина осторожно взяла ее в руки и выпустила в мир.
Очень страшно было в душевой – очень, очень холодно и странно. Кажется, что в этом месте с тобой случиться что-то плохое. Казалось, что вот-вот из-за белого кафеля появится Тора Бирч и молча перережет сонную артерию.
В актовом зале на пыльном полу грустил трогательный гуашевый плакат «Улыбайся!»
А потом я оказалась в Минске, на Кирова, 21. Я стояла около лицея долго-долго и даже чуть-чуть плакала. Лицей выкрасили в белый цвет, он стал безликий и чужой. Лицей-призрак. У нас его украли, теперь там сделают церковно-приходскую школу и будут красть детство других детей, которые никогда не станут лучше нас.
- Там есть магазин.
- Блять.
Это эпиграф. Да, там действительно есть магазин с трехлитровыми тетрапаками молдавского вина, но история совсем не о том, поэтому вот вам великолепный пример того, как эпиграф ни разу не раскрывает суть последующей истории.
… Две приличного вида барышни перелезли через забор и оказались в Мертвом Лагере. В одной из комнат в окно билась усталая и испуганная птица, и пока я вспоминала, что птица в доме – к смерти, что к Булгакову перед смертью в комнату залетела синичка и представляла себе, что это не птица, а заблудившаяся душа пионера пытается вырваться в мокрый лес, Полина осторожно взяла ее в руки и выпустила в мир.
Очень страшно было в душевой – очень, очень холодно и странно. Кажется, что в этом месте с тобой случиться что-то плохое. Казалось, что вот-вот из-за белого кафеля появится Тора Бирч и молча перережет сонную артерию.
В актовом зале на пыльном полу грустил трогательный гуашевый плакат «Улыбайся!»
А потом я оказалась в Минске, на Кирова, 21. Я стояла около лицея долго-долго и даже чуть-чуть плакала. Лицей выкрасили в белый цвет, он стал безликий и чужой. Лицей-призрак. У нас его украли, теперь там сделают церковно-приходскую школу и будут красть детство других детей, которые никогда не станут лучше нас.
пятница, 02 июня 2006
трудно быть богом...
Приснилось мне (при том, что само слово “сниться “ – невыразительное), как мы с Михайловым женились.
Обставили мы событие с должным пафосом – в Несвиже почему-то и с толпой друзей.
И вот, свежепоженившимся Жуковой и Михайлову говорят – встаньте рядом и целуйтесь, несчастные, вас будут фотографировать для семейно-могильного фото.
И Михайлов, завидев издалека юркого фотографа, знаете что он сделал, сука? Нам ведь кричат со всех сторон: “целуйтесь, целуйтесь, уже можно!” А он, вместо того, чтобы лобызать мои прекрасные уста – он схватил фотоаппарат ближайшего папрацци – и начал выспрашивать – каков зум, пиксели, где брал и почем. Его не волнуют, видите ли, мои прекрасные уста. Натурально, я оскорбилась, швырнула кольцо ему в морду (ооо, промазать было сложно, ибо его лик заслоняет мне весь мир). И гордо удалилась вместе с fevra в сторону... нет, не заката, а близлежайшего сеновала. Там мы с прекрасной Александрой говорили о сучнойсучности мужикофф, а потом я решила разведать обстановку, и мне сказали: все гости уехали в Минск, а Михайлофф поехал аннулировать брак. Так я не вышла замуж.
ПС: Кстати, когда я рассказала об этом Михайлову, он ржал.
Обставили мы событие с должным пафосом – в Несвиже почему-то и с толпой друзей.
И вот, свежепоженившимся Жуковой и Михайлову говорят – встаньте рядом и целуйтесь, несчастные, вас будут фотографировать для семейно-могильного фото.
И Михайлов, завидев издалека юркого фотографа, знаете что он сделал, сука? Нам ведь кричат со всех сторон: “целуйтесь, целуйтесь, уже можно!” А он, вместо того, чтобы лобызать мои прекрасные уста – он схватил фотоаппарат ближайшего папрацци – и начал выспрашивать – каков зум, пиксели, где брал и почем. Его не волнуют, видите ли, мои прекрасные уста. Натурально, я оскорбилась, швырнула кольцо ему в морду (ооо, промазать было сложно, ибо его лик заслоняет мне весь мир). И гордо удалилась вместе с fevra в сторону... нет, не заката, а близлежайшего сеновала. Там мы с прекрасной Александрой говорили о сучнойсучности мужикофф, а потом я решила разведать обстановку, и мне сказали: все гости уехали в Минск, а Михайлофф поехал аннулировать брак. Так я не вышла замуж.
ПС: Кстати, когда я рассказала об этом Михайлову, он ржал.
воскресенье, 28 мая 2006
трудно быть богом...
Когда я впервые очутилась в нашей крошечной квартирке на улице Пулихова (кажется, это было полтора или два года назад), я очень возмутилась количеством хлама. Хлама было столько, что моли, вероятно, приходилось составлять меню из 666 блюд и вальяжно приглашать друг друга на ужины: "Фондю из шерстяной шали! Отведайте бутерброды из газеты "Труд" 1964 года и из корешка удостоверения секретаря Машерова! Очень тонкий вкус".
Хлама было столько, что выгрести его не представлялось возможным долгие и долгие годы (поэтому-то мы и не можем за два года сделать ремонт). Инесса Николаевна, реинкарнация Берии и, по совместительству, мать Михайлова, категорически запретила выбрасывать что бы то ни было. Нам ведь обязательно пригодится эта детская коляска или солнцезащитный крем 1989-го года выпуска.
На прошлой неделе мы с Михайловым устроили две диверсии: приезжали после работы на Пулихова и, пока во дворе под дождем мокла сирень, мы, стиснув зубы, проводили зачистки на местности.
... Под подоконником, испуганно вжавшись в стену, нашелся пластмассовый красный конь. Он был урод - и все мое эстетическое внутри запротестовало. "Паша, мы не можем не избавиться от этого исчадия Петрова-Водкина! Убери его, он меня пугает". Я брезгливо подтолкнула ногой Красного Коня в сторону Паши, и Паша молча поволок его к мусорному контейнеру. Я избавилась от демона. Нормально. Все будет хорошо, биополе в квартире восстановим - и заживееееееем!
А теперь думаю: ведь Михайлов играл с этим Конем, должно быть, и - ведь бывает - что это был его любимый Красный Конь, лучший Друг? А мы с ним так...
Очень меня теперь терзает этот печальный Красный Конь, лежащий среди банановой кожуры в мусорном контейнере.
Может быть, он попадет в какой-нибудь неведомый КрасноЛошадиный Рай и будет там щипать неведомую траву и вспоминать своего хозяина - хмурого, вечно бурчащего толстого мальчика Михайлова, который превратился в толстого мужика с львиной гривой и подругой-стервой.
Прости меня, Красный Конь.
Хлама было столько, что выгрести его не представлялось возможным долгие и долгие годы (поэтому-то мы и не можем за два года сделать ремонт). Инесса Николаевна, реинкарнация Берии и, по совместительству, мать Михайлова, категорически запретила выбрасывать что бы то ни было. Нам ведь обязательно пригодится эта детская коляска или солнцезащитный крем 1989-го года выпуска.
На прошлой неделе мы с Михайловым устроили две диверсии: приезжали после работы на Пулихова и, пока во дворе под дождем мокла сирень, мы, стиснув зубы, проводили зачистки на местности.
... Под подоконником, испуганно вжавшись в стену, нашелся пластмассовый красный конь. Он был урод - и все мое эстетическое внутри запротестовало. "Паша, мы не можем не избавиться от этого исчадия Петрова-Водкина! Убери его, он меня пугает". Я брезгливо подтолкнула ногой Красного Коня в сторону Паши, и Паша молча поволок его к мусорному контейнеру. Я избавилась от демона. Нормально. Все будет хорошо, биополе в квартире восстановим - и заживееееееем!
А теперь думаю: ведь Михайлов играл с этим Конем, должно быть, и - ведь бывает - что это был его любимый Красный Конь, лучший Друг? А мы с ним так...
Очень меня теперь терзает этот печальный Красный Конь, лежащий среди банановой кожуры в мусорном контейнере.
Может быть, он попадет в какой-нибудь неведомый КрасноЛошадиный Рай и будет там щипать неведомую траву и вспоминать своего хозяина - хмурого, вечно бурчащего толстого мальчика Михайлова, который превратился в толстого мужика с львиной гривой и подругой-стервой.
Прости меня, Красный Конь.
трудно быть богом...
Результатом прогулки под дождем было выяснено, что анютины глазки - это цветочные гидроцефалы, вдв-шники появляются на свет из ВДВ-Матки в секретных лабораториях, и только Жукова божественна.